Религиозные секты – опухоль на теле человечества. Искореняешь одну, с упоением смотришь, как обреченные совершают массовый суицид во имя своего «Бога», и вот на их месте вырастает две новые. У «Олимпа» было много общин в разных странах мира. Так уж вышло, что «Немезида» —  одна из самых радикальных частей этой мозаики, паразитировала в Марселе, Франция. Лидер подразделения видел в совокуплении выведение идеального «нового бога». Лидер искренне верил, что только совокупляясь с сильными женщинами можно породить новую «Немезиду», что принесет очищение человечества и покарает за совершенные грехи.  Он создал свою общину, населенную «сильными» женщинами. Он проводил акты «очищения» над телами избранниц, оплодотворяя своим семенем и ожидая плодов. Он собирал урожай через девять месяцев, нарекая каждое дитя или подарить ему новую силу, или умереть, став жертвой греческой богине возмездия.  В «Немезиде» все были друг другу матерями и сестрами. Никто не знал, кто именно родил то или иное дитя. Все маленькие девочки – достояние общины. Все женщины – Его собственность.  Все мальчики… Славься, Немезида!
Шанталь знала, что ей тоже предстоит надеть белое платье перед своим первым актом «очищения», это произойдет в ее день рождения, в 12 лет. Пока другие девочки общины с нетерпением ждали своего Дня, — ее тело пробирал страх. Он нашептывал ей навязчивые и пугающие мысли перед сном, заставлял ежиться под одеялом, долго-долго теряя возможность сомкнуть глаз.  Будем честны, тому были причины: Шан всегда была крепче и выше сверстниц. Ей никогда не шли платья, а в вышивании она и вовсе была профаном. От нее веяло, как говорили старшие сестры, «мужской» энергетикой, пусть юная девочка и не понимала, что это вообще должно означать. Однако для Него она была самым красивым и диковинным бутоном в цветнике: это пугало. Таль охотилась на дичь, помогала заготавливать дрова на зиму; всегда что-то карябала на спинках скамей в часовенке во время молитв, засаживая в пальцы занозы. Она предпочитала подвижные игры, устраивала на деревьях «укрытия», срезая самодельным ножом яблоки и с аппетитом хрустя сочной мякотью – делала все, чтобы стать сорняком. И даже в этой бесконечной битве она была счастлива. Глазами ребенка, не знавшего нормальной жизни, она видела в общине семью и радость. Простые правила: принося пользу, получай взамен любовь.
Все порушилось словно карточный домик в одну ночь. Она, двенадцатилетняя девочка, сидела на его кровати в красивом подвенечном платье, окруженная запахом ладана и полумраком свечей. Ей было очень больно. Ее тошнило. Кажется, даже сквозь годы она ощущает всю тяжесть чужого тела. Он называл ее новой «Немезидой», ядом пускал по телу обещания  о покорении мира с Ее помощью.
Он не знал, что в ту ночь впервые разбудил Красное Чудовище. Шан не помнит подробностей той ночи, они стерлись, словно недостающие карты с диафильмов. Кадр: с ее рук ручьями стекает кровь, под ногами растекается вязкая лужа. Кадр: растерзанное тело с застывшей улыбкой лежит на кровати кверху задницей. Кадр: в общину врываются люди в бронежилетах. Кадр: «Немезиды» больше не существовало. Кадр: она не помнит, что было дальше. Только вспышка красного.

Надо поторопиться. Держатся пока ноги.
Я маленький, как принц, ты принцесса как Мононоке 
Ее зовут Альма. Ей 12. У нее ест большой лабрадор, любящая семья и несколько преданных друзей в школе, с которыми они регулярно посещают секцию волейбола. Она учится на тройки, искренне не понимая, почему учеба дается ей хуже, чем остальным [▃▃▃▃ зафиксирован сбой симуляции: ▃▃▃а т ▃▃ увер ▃▃н ▃а, что вооб ▃▃е когда-то у ▃▃лас ▃ь раньше ▃▃?]. Она не испытывает привязанности к матери [▃▃потому что ▃▃ ты не ▃нае ▃▃шь свою м ▃▃▃ть], но обожает своего отца. Он читает ей книги вечером на веранде их небольшого домика, пока она сидит на его коленях. Она засыпает под его размеренный голос, а он отчего-то слишком нежно гладит ее по колену. Или не по колену? [почему т▃▃бе ка▃▃тся, что такое у▃▃же б▃▃л▃▃о раньше?]. По ночам она видит странные сны и вскакивает в холодном поту. А потом приходит отец. Он уверяет, что это все лишь страшный сон. Она верит его словам. У нее идеальная жизнь: любящий [с▃▃ли▃▃шк▃▃ом] отец, пушистый лабрадор, чудесные друзья, любимая волейбольная команда. И все же что-то идет не так. Когда? Когда мяч прилетает по голове, и она видит лужу крови под ногами, полную помех? Или когда запирается в раздевалке с Джинджер Моррис, впервые чувствуя себя настоящей, а не фальшивкой-подружкой Джейкоба Алистера, [который ей никогда не нравился и вызывал отторжение]? Или когда вонзает кухонный нож в глотку своего отца, решившего показать, что его член лучше какой-то девки? Своего ли… отца? Славься, Немезида!

Разожги огонь и подари мне ночь. Ведь даже невменоз приятней чем твоя любовь 
Ее зовут Клэр. Ей 21. Она учится по престижной программе в университете, является старостой потока и образцом для подражания. Ее комната в общежитии всегда в идеальной чистоте, мысли в порядке, а одежда идеально отглажена на каждый день. Она всегда первой тянет руку на сложных задачах и участвует во всех конференциях. Ей нравится игра в дерби, любовная литература и лекции профессора ▃▃▃▃▃▃▃▃▃. Он всегда был готов оказать ей поддержку. Он всегда был внимателен к ней. Он верил в ее светлое будущее и рисовал ей перспективы на кафедре.  Она оставалась с ним в кабинете до позднего вечера, прорабатывая лучшие пути развития проекта.  А потом возвращалась в общежитие, обнаруживая в соседках Ее. Мисс ▃▃▃▃▃▃ выбивалась из привычного ритма ее жизни. Она была другой. У нее не было понятия «правильное». Она не соблюдала дресс-код, не выносила мусор по четвергам утром и плевала на расписание генеральной уборки. Она раздражала. Она выводила на эмоции. Она пробуждала в ней что-то дикое. [▃▃▃▃ зафиксирован сбой симуляции: а т▃▃▃▃ увере▃▃▃▃а, что это наст▃▃▃▃ящая т▃▃▃▃ы?]. Ее тошнит. Она скидывает с полок все книги, бьет себя по голове. В голову лезет настоящая чертовщина: белое платье, красные лужи, кухонный нож, тяжелое дыхание над ухом. А потом приходит Она. Ее объятия успокаивают. Ее тело становится чем-то правильным. Они стали держаться за руки, ходить вместе по корпусам. Маячить перед Ним. Она перестала посещать своего любимого профессора. Но ▃▃▃▃▃▃▃▃ не может такого допустить. Он приглашает ее поработать над проектом. Он запирает дверь. Он прижимает ее к столу, стягивая штаны. Что пошло не так? Ее правильность, которая была чужда? Или тошнотворность интересов? Или ее воспоминания? Он напоминал ей отца. Он напоминал ей Его. Она хватает что-то тяжелое с его стола и пробивает череп. Она рыдает. Она сидит на нем сверху, пытаясь прекратить его существование. Она задыхается в слезах. Она чувствует свободу – она стекает красной вязкой жижей по ее рукам. Славься, Немезида!

Это так прекрасно, но мне нужно побороть. В телефонной книге психиатр и господь.
Ее зовут Кэролайн Ли. Ей 29 лет. У нее прекрасная работа: она ловит преступников и помогает вершить правосудие. На груди – сверкающий значок полиции. Под боком верный доберман, на поясе запас патронов для табельного оружия. Она любит кофе со сливками, пончики и Его - своего мужа и напарника Карла. У них нет детей, но они олицетворяют «идеальную» семью. Коллеги завидуют и томно вздыхают. Начальство просит подумать над маленькими Ли, а прохожие оборачиваются, засматриваясь на спортивную семью. По вечерам они едят китайскую еду и смотрят Netflix. Утром он готовит лазанью. На выходные они выбираются в спортивный зал, соревнуясь на беговых дорожках в выносливости.  По вторникам они штурмуют квартиры варящих мет, а по средам ловят маньяка-насильника, скручивая последнего в парке. В пятницу они приходят в церковь на вечернюю молитву и держатся за руки. У нее идеальная жизнь. [▃▃▃▃ зафиксирован сбой симуляции: а т▃▃▃▃ увере▃▃▃▃а, что это наст▃▃▃▃ящая т▃▃▃▃ы?]. Тогда почему ей постоянно кажется, что с ее мужем что-то не так? Он любящий и заботливый, но по ночам берет ее, словно шлюху. Он говорит нежные слова, но от них веет ядом. Он прикасается к ней с любовью, а ее передергивает от его близости. По ночам ей снятся странные сны: маленькая девочка в белом свадебном платье посреди лужи крови; захлебывающаяся в слезах студентка, возвышающаяся над человеком-месивом. Красный демон, что смотрит на нее в  упор. Это не ты. Это не ты. Это не ты…. ЭТО ТЫ.
Начальство умоляет ее воспользоваться своими силами, все это время дремавшими внутри, когда дело касается поимки особо опасного преступника. Она долго сопротивляется, уверяя, что справится без использования «штучек». Не справляется. Когда ее оглушают со спины, оставляя в луже крови, она видит в ней свое отражение. Она красный демон. В этот момент все прежние воспоминания обрушиваются на нее чаном ледяной воды.

Все это гребанное время Он был с ней. Он был ее отцом, он был ее преподавателем, он был ее мужем. Он был тем самым опасным преступником.
Ночью ▃▃.▃▃.▃▃▃▃г. она положила конец своим страданиям, проткнув его насквозь своим рогом. Славься, Немезида. Теперь в последний раз.